(no subject)

Когда мне было лет 12 и я был у деда в деревне (после выхода на пенсию они с бабушкой по полгода жили за городом), дед рассказал одну притчу, не помню уж по какому поводу, то ли мне лично, то ли в оценку какой сторонней ситуации, но притчу вкратце сейчас расскажу.

Она несколько длиннее была, не помню всех перипетий, но вообще очень похожа на белорусские «сказки», которые и сказками-то назвать по полному праву сложно. При кажущейся простоте, она очень инвариантна в морали, рассказ можно приспособить под чуть ли не противоположные нужды, слегка лишь сместив акценты, а то и вовсе без этого:

По осени, когда уже начало подмораживать и стало совсем мало еды, с голоду воробей решил поклевать коровью лепёшку. Она была невкусная, но голод сильнее, да и согревала хорошо — залез в неё аж по грудь, так согревала. И не заметил, как увяз. Настала ночь, с нею пришёл мороз и уже не уходил, воробей остался вмороженный в коровью плюху на всю зиму, да причём с головой — увяз ещё сильнее, пытаясь спрятаться от ночного холода, когда она ещё до конца не остыла. Отощал за зиму воробей, ослаб, чуть с ума не сошёл от холода, тьмы и голода. Но пришла весна, начало пригревать солнце, растопило оно снег над воробьём, а затем начало отогревать и саму плюху. Почувствовал воробей, что хватка слабеет да и зачирикал из последних сил. Услышала его щебет пробегавшая мимо собака, тощая с зимы, кожа да кости, и со всем говном воробья и съела.

Мораль дед тогда вывел такую — если вляпался в дерьмо, то хочешь — выбирайся, хочешь — оставайся в нём с головой и грейся, но, главное — непосредственно в говне не чирикай. Сожрут.